Кавалерийская лошадь в Фоксторской трясине. Гравюра, 1873 г. / Devon Trooper s horse Fox Tor Mires antique print, 1873.
Как считает комментатор повести Артура Конан Дойла «Собака Баскервилей» В. Робсон, название вымышленной Гримпенской трясины (Grimpen Mire) происходит частично от опасной Фоксторской трясины (Fox Tor Mires), частично от болота Гримспаундская топь (Grimspound Bog) (Arthur Conan Doyle. The Hound of the Baskervilles: Another Adventure of Sherlock Holmes /Edited with an Introduction and Notes by W. W. Robson. - Oxford University Press, 2008. - 188 [8] p. - (Oxford World`s Classics).
Гримспаунд – остатки поселения позднего бронзового века, расположенное на плоскогорье Дартмур. Оно состоит из 24 хижин, окруженных невысокой каменной стеной. Название «Гримспаунд» было впервые упомянуто в записках преподобного Ричарда Полвиля (1760 - 1838), корнуоллского священника, поэта и историка в 1797 году. По всей видимости, оно произошло от имени англосаксонского бога войны Грима (более известного как Вотан или Один). Многочисленные на юге Великобритании доисторические насыпи и рвы содержат в своём названии имя этого бога (например, ров Grim's Ditch в Оксфордшире).
Гримпен (Grimpen) – так в повести называется вымышленная невзрачная деревня на торфяных пустошах, в которой Джеймс Мортимер, приходской врач с функциями должностного лица (Medical Officer) держал свою докторскую практику, и куда ходил Ватсон, чтобы поговорить с начальником почты о контрольной телеграмме, адресованной дворецкому Бэрримору.
«This small clump of buildings here is the hamlet of Grimpen, where our friend Dr. Mortimer has his headquarters» (ACD. The Hound of the Baskervilles).
"Видите ли вот эту группу строений? Это Гримпенский выселок, в котором живет наш друг доктор Мортимер" (перевод Н. Д. Облеухова, 1903).
Слово pen в названии вымышленной деревни может означать как «холм, возвышенность, небольшая гора», так и «небольшой дом со службами, обнесённый оградой; загон, овчарня».
Вероятным литературным предшественником Гримпенской трясины может являться Топь Уныния (Slough of Despond), фигурирующая в известном религиозно-дидактическом произведении английского писателя и проповедника Джона Беньяна "The Pilgrim's Progress from This World to That Which Is to Come" («Путешествие Пилигрима из этого мира в мир грядущий», 1678 - 1688).
Это предположение не лишено основания. Дело в том, что доктор Ватсон, расписывая в своём втором отчёте Шерлоку Холмсу свое впечатление от фигуры незнакомца на скалистой вершине посреди торфяных пустошей, приводит скрытую цитату из того самого предложения, с которого начинается повесть Джона Беньяна "Путешествие Пилигрима":
"As I walked through the wilderness of this world, I lighted on a certain place where was a den..." ("The Pilgrim's Progress" by John Bunyan).
"Когда я странствовал по дикой пустыне этого мира, я наткнулся на одно место, где находился вертеп" ("Путешествие Пилигрима в Небесную страну". Перевод Ю. Д. Засецкой, 1678).
А вот что пишет доктор Ватсон своем отчёте Шерлоку Холмсу:
"He stood with his legs a little separated, his arms folded, his head bowed, as if he were brooding over that enormous wilderness of peat and granite which lay before him. He might have been the very spirit of that terrible place" (ACD).
"Он стоял, расставив несколько ноги, скрестив руки, нагнув голову, точно предавался размышлениям об этой громадной пустыне из торфа и гранита, лежавшей вокруг него. Он походил на духа этого ужасного места" (Перевод Е. Н. Ломиковской, 1902).
"Казалось, что он погружен был в размышление. Его можно было принять за духа этого ужасного места, этой пустыни из торфа и гранита" (Перевод Н. Мазуренко, 1903).
"Он стоял, чуть расставив ноги, скрестив руки на груди, опустив голову, и словно в раздумье смотрел на царство торфа и гранита, которое лежало перед нами. Вот таким и представляется мне дух здешних болот!" (Перевод Н. Волжиной, 1948).
Герой повести Дж. Беньяна – Христианин, житель Города Разрушения - осознаёт, что если он останется дома, то погибнет. Он идёт пешком в Небесную страну. Скоро он встречает на своем пути препятствие – Топь Уныния.
"Во время этого разговора они [Христианин и Сговорчивый] незаметно приблизились к грязной топи, находившейся в середине поляны, и по беззаботности своей оба вдруг провалились в тину. Эта топь носила название Топь Уныния.
Они в ней барахтались некоторое время и ужасно забрызгались грязью. Христианин от тяжелого бремени на спине стал даже утопать в тине.
«Ах, сосед Христианин, — воскликнул тогда Сговорчивый, — что с тобой делается?»
«Право, — отвечал Христианин,- сам не знаю, что». Этот ответ оскорбил Сговорчивого, и он с раздражением возразил товарищу: «Так вот оно блаженство, о котором ты только что мне говорил с увлечением? Если с нами случилась такая неудача в самом начале нашего путешествия, чего нам еще ожидать до его окончания! Только бы мне выкарабкаться отсюда живому, и ты, пожалуй, завладей прекрасной страной для себя одного». И с этими словами он собрал все свои силы и вылез из топи на тот берег, который был ближе к его дому. Так он и ушел домой, и Христианин никогда с ним более не свиделся. Христианин, оставшись один, долго старался выйти из Топи Уныния, но он направлял все свои движения на берег, который ближе к Тесным Вратам, что ему отчасти удалось, хотя он никак не мог совсем вылезть на берег из-за бремени на спине. Но вот вижу: подходит человек, по имени Помощь и спрашивает: «Что ты здесь делаешь?»
Хр.: «Мне сказал некто, по имени Евангелист, идти прямо к Тесным Вратам, если хочу избегнуть будущего гнева Божия. Я был на пути туда и вдруг здесь провалился».
Помощь: «Почему же ты не обратил внимание на ступени?»
Хр.: «Меня объял такой страх, что я кинулся в другую сторону и стал тонуть в тине».
Помощь: «Вот тебе моя рука: ухватись за нее». И своей мощной рукой он вытащил Христианина из топи, поставил его на твердую почву и велел идти далее" ("Путешествие Пилигрима в Небесную страну". Перевод Ю. Д. Засецкой, 1678).
Покинув гостеприимный Меррипит-хаус, доктор Ватсон вновь встречает на торфяных пустошах мисс Стэплтон, которая опередила его, пройдя коротким путём. Разговаривая с ней, Ватсон, упоминает Гримпенскую трясину. Гримпенская трясина приобретает в его речи метафорическое значение. На глазах доктора Ватсона в Гримпенской трясине утонул местный пони, и доктор под впечатлением увиденного проводит параллель между этой унылой трясиной и своим коротким пребыванием на торфяных пустошах Дартмура и в Баскервиль-холле.
"Please, please, be frank with me, Miss Stapleton, for ever since I have been here I have been conscious of shadows all round me. Life has become like that great Grimpen Mire, with little green patches everywhere into which one may sink and with no guide to point the track. Tell me then what it was that you meant, and I will promise to convey your warning to Sir Henry" (ACD).
"Очень прошу вас, мисс Стапльтон, будьте откровенны со мною, ибо с тех пор, как я здесь, я вижу, как вокруг меня происходит что-то таинственное. Жизнь начинает походить на эту большую Гримпенскую трясину с рассеянными зелеными пятнами, в которых легко погибнуть без руководителя, могущего указать верную дорогу. Скажите же мне, что было у вас на уме, и я обещаю передать ваше предостережение сэру Генри" (Перевод Е. Н. Ломиковской, 1902).
"Убедительно прошу вас, мисс Стапльтон, быть со мною откровенной, потому что, с тех пор как я приехал сюда, я как-то охвачен таинственным мраком. Жизнь здесь кажется мне сходной с этой большой гримпенской трясиною, где видишь всюду зеленые пятна, в которых неизбежно погибнешь, без путеводителя, указывающего надежную дорогу" (Перевод Н. Мазуренко, 1903).
"Мисс Стэплтон, будьте откровенны со мной, прошу вас! Я, как только очутился здесь, сразу почувствовал, что вокруг меня собираются какие-то призраки. Ходишь, словно по Гримпенской трясине: вот-вот увязнешь с головой на одной из этих зеленых лужаек и никто не поможет тебе выбраться оттуда. Объясните, на что вы намекали, и я передам ваше предостережение сэру Генри" (Перевод Н. Волжиной, 1948).
Если путешествующий Христианин в повести Дж. Беньяна «Путешествие Пилигрима» находит проводника по имени Помощь, который «поставил его на твёрдую почву», то попытка Ватсона обрести проводника в лице мисс Стэплтон обречена на провал, поскольку та не намерена была выдавать своего мужа-преступника и его страшного сообщника, которого тот посадил на цепь на острове в центре Гримпенской трясины.
Жена Стэплтона сыграла роль проводника и сопроводила Холмса, Ватсона и Лейстреда к началу тропинки, ведущей через Гримпенскую трясину, уже после смерти пса и бегства мужа, но вглубь через трясины она сыщиков не ведёт, а остаётся "на узком полуострове твердого торфа, который вдавался в трясину",- хотя, по ее словам, они с мужем ставили путеводные вехи «вместе, чтобы наметить тропу через трясину».
"On the morning after the death of the hound the fog had lifted and we were guided by Mrs. Stapleton to the point where they had found a pathway through the bog. It helped us to realize the horror of this woman's life when we saw the eagerness and joy with which she laid us on her husband's track" (ACD).
"На следующее утро после расправы с чудовищной собакой, туман рассеялся и миссис Стапльтон провела нас к тому месту, от которого шла тропинка через трясину. Заметив, с какой радостью и готовностью эта женщина направляла нас по следам своего мужа, мы поняли, какие ужасные истязания она перенесла" (Перевод Н. Мазуренко, 1903).
Метафора Гримпенской трясины и как засасывающей жизни, и как провала (неудачи) обретает новое дыхание в романе В. В. Набокова "Pale Fire" (1962) (варианты перевода названия: "Бледный огонь", "Бледное пламя").
"Бледный огонь" строится как 999-строчная поэма с комментарием, изобилующим литературными аллюзиями. Данная структура была подсказана Набокову работой над четырехтомным комментарием к переводу «Евгения Онегина» на английский язык. Согласно сюжету романа "Бледный огонь", комментируемая поэма принадлежит американскому поэту, а комментарий самовольно добавлен его коллегой по университету - коллега видит в поэме намёки на собственную судьбу.
Цитата из вставной поэмы романа: "Мама, что такое grimpen?" - "Что такое что?" - "Grim Pen" [Зловещее перо (примечание переводчика]. Пауза и твое осторожное объяснение" (Набоков В. В. . Бледный огонь. Перевод В. Набоковой. Источник: Набоков В. В. Бледный огонь. - М.: Издательство АСТ: CORPUS, 2022. - 368 с. С. 54).
Из комментариев переводчика С. Ильина к выполненному им переводу "Бледное пламя": "...некий всхлип поэзии - язвительная пародия на Т. С. Элиота. В оригинале (строки 367-370) Гэзель ставят в тупик слова "grimpen", "chtonic" и "sempiternal", свидетельствующие о том, что она читает его "Четыре квартета". Grimpen не словарное слово, в "Вэбстере" его не найдешь; оно взято Элиотом из "Собаки Баскервилей" Артура Конан Дойля, где является частью названия страшного болота, вокруг которого разворачиваются драматические события, и появляется во второй части цикла ("Ист Коукер"):
In the middle, not only in the middle of the way
But all the way, in a dark wood, in a bramble
Оn the edge of а grimpen, where is no secure foothold.
Речь в этом фрагменте идет о ночном странствии Данте в чаще лесной, и слово "grimpen" по замыслу Элиота, должно придать духовным странствиям более национальный, английский дух" (Источник: А. Люксембург, С. Ильин. Комментарий к роману "Бледное пламя").
Обратимся к тексту поэмы Томаса Элиота "Четыре квартета" на языке оригинала и в переводе на русский язык.
"In the middle, not only in the middle of the way
But all the way, in a dark wood, in a bramble,
On the edge of a grimpen, where is no secure foothold,
And menaced by monsters, fancy lights,
Risking enchantment. Do not let me hear
Of the wisdom of old men, but rather of their folly,
Their fear of fear and frenzy, their fear of possession,
Of belonging to another, or to others, or to God.
The only wisdom we can hope to acquire
Is the wisdom of humility: humility is endless"
("Four Quartets" by T. S. Eliot, 1943)
"На полпути и не только на полпути,
Весь путь в темном лесу, в чернике,
У края обрыва, где негде поставить ногу,
Где угрожают чудовища, и влекут огоньки,
И стерегут наважденья. Поэтому говорите
Не о мудрости стариков, но об их слабоумье,
О том, как они страшатся страха и безрассудства,
О том, как они страшатся владеть
И принадлежать друг другу, другим или Богу.
Мы можем достигнуть единственной мудрости,
И это мудрость смирения: смирение бесконечно"
(Томас Стернз Элиот. "Четыре квартета". Перевод А. Сергеева. Источник: Элиот Т. С. Полые люди. - СПб.: ООО "ИД "Кристалл", 2000. - (Библиотека мировой литературы. Малая серия).
В конце второй главы вставной поэмы романа «Бледный огонь» Гримпенская трясина получает свое материальное воплощение. Реинкарнация Гримпенской трясины становится важнейшим лирическим импульсом вставной поэмы в романе В. В. Набокова «Бледный огонь».
"It was a night of thaw, a night of blow,
With great excitement in the air. Black spring
Stood just around the corner, shivering
In the wet starlight and on the wet ground.
The lake lay in mist, its ice half drowned.
A blurry shape stepped off the reedy bank
Into a crackling, gulping swamp, and sank"
("Pale Fire" by V. Nabokov V).
"То была ночь оттепели, ночь ветра
С великим смятением в воздухе. Черная весна
Стояла тут же за углом, дрожа
В мокром звёздном свете, на мокрой земле.
Озеро лежало в тумане, с наполовину затонувшим льдом.
Смутная тень ступила с заросшего тростником берега
В похрустывающую, переглатывающую топь и пошла ко дну"
(Набоков В. В. "Бледный огонь". Перевод В. Набоковой).
Можно сделать вывод, что Гримпенская трясина – сквозной образ англоязычной литературы. Получившая известность благодаря повести Артура Конан Дойла «Собака Баскервилей», Гримпенская трясина берёт своё начало от метафорического болота Топь Уныния из религиозно-дидактического произведения английской литературы «Путешествие Пилигрима» Джона Баньяна. В дальнейшем образ Гримпенской трясины получил свое развитие в поэме Т. С. Элиота «Четыре квартета» и был использован для пародийного развенчания поэтических принципов XX века в романе В. В. Набокова «Бледный огонь».